Вся история музыки в 65 днях
День 65 (шестьдесят пятый)
Кейдж сочиняет пьесу «4'33''», в которой музыканты выходят на сцену с инструментами и не играют в течение четырех с половиной минут. Так начинается исследование границ музыкального: во время исполнения сочинения все посторонние и случайные шумы становятся составной частью музыкального произведения. В этом отличие эксперимента Кейджа от более ранних опытов такого же рода, так как они не предполагали подобных концептуальных рамок. С другой стороны, именно это сочинение, которое часто считают «пределом музыки», явилось отправной точкой для многих композиторов, превративших тишину или паузу в равноправный со звуком акустический стройматериал. Это относится к Луиджи Ноно (особенно в позднем творчестве) и его ученику, патриарху авангарда 1960–70-х Хельмуту Лахенману, а также к многочисленным авторам, работающим на грани слышимого и неслышимого (например, Сальваторе Шаррино).
Джон Кейдж. Пьеса «4'33''». Авторское исполнение. Гарвард-сквер, Бостон, 1973 год
ВАЖНО! Неопределенность музыки
Композиторы на протяжении истории последовательно подвергали сомнению все более базовые компоненты, из которых, как казалось слушателям, и состоит музыка. В течение XX века были переосмыслены концепты тональности (Шёнберг), разнообразия материала (Веберн, Шелси), его оригинальности (Стравинский), формы и авторского выбора (Штокхаузен, Булез). Кейдж усомнился в чем-то еще более базовом: в музыке как медиа, в отношениях между автором, исполнителем и слушателем, в равенстве произведения самому себе. От музыки как текста он перешел к музыке как случаю и как ситуации. Сомнение Кейджа не может поколебать музыкальную историю, хотя он сделал для этого больше, чем кто-либо иной; однако оно радикально расширяет рамки возможного и ставит музыку как деятельность в новый контекст. Что такое музыка? Благодаря Кейджу мы снова этого не знаем.
День 64 (шестьдесят четвёртый)
В 1946 году в Дармштадте открываются Международные летние курсы новой музыки. Летняя школа была организована как часть плана денацификации: там можно было услышать музыку, запрещенную прежде нацистским режимом, и лекции крупных музыковедов. Через пять лет Дармштадт становится центром новой музыки, игнорирующей любые прежние формы тональной организации и сочиняющейся исключительно по принципам структурализма — фактически послевоенный авангард пытается начать музыку с нуля.
В этом большую роль сыграли теоретические взгляды философа Теодора Адорно, сравнившего диктат тональности в музыке с тоталитарным управлением, а также экспериментальное сочинение Оливье Мессиана «Четыре ритмических этюда». Мессиан обращается к технике мотетов и одновременно реконструирует и деконструирует практику исполнения григорианского хорала эпохи раннего Средневековья. Среди композиторов, изобретавших новые техники, получившие название «сериальных» (не путать с серийными!), выделялись двое учеников Мессиана — Пьер Булез и Карлхайнц Штокхаузен, а также молодые итальянские композиторы Луиджи Ноно и Лучано Берио. Еще через пять лет визит Джона Кейджа в Дармштадт окончательно похоронил эту, видимо, хронологически последнюю попытку создания универсального музыкального языка на основе идей структурализма. В свои права вступили постструктурализм, а затем и постмодерн.
День 63 (шестьдесят третий)
В 1938 году в Дюссельдорфе на выставке «Дегенеративная музыка», сделанной по тому же принципу, что и «Дегенеративное искусство» 1937 года, были собраны образцы музыки, «чуждой духу нации». К этому моменту почти все представленные в экспозиции композиторы и исполнители уже уехали из Германии и Австрии. Это были музыканты не только еврейского происхождения, но и «породненные лица», а также те, кто придерживался левых взглядов, и просто не желавшие сотрудничать с гитлеровским режимом. В 1940 году в США сконцентрировались эмигранты не только из Германии и Австрии, но и из Венгрии, а также из оккупированных стран. Это привело к небывалому стечению обстоятельств: весь цвет европейского модернизма (Шёнберг, Стравинский, Хиндемит, Барток, Кшенек) оказался в стране, которая только строила свою национальную композиторскую школу. За Америкой окончательно закрепляется статус мировой державы не только в области развлекательной, но и академической музыки. Тем временем отток крупных музыкантов из Европы приводит к опустению академической сцены и появлению (фактически с нуля) послевоенного авангарда.
День 62 (шестьдесят второй)
К 1910-м годам оркестры сильно разрослись, а ударные инструменты в них стали самостоятельной группой . В связи с модой на экзотику в группу попадают латиноамериканские и дальневосточные ударные инструменты. Пионерами «эмансипации ударных» выступили Стравинский и Барток , но первое самостоятельное произведение для ударных, «Ионизация», написал в 1929–1931 годах Эдгар Варез, французский композитор, живший в США. Вдохновившись практикой шумовых экспериментов футуристов, он впервые применил современную нотную запись для ансамбля ударных инструментов — по исполнителям. Всего в «Ионизации» 13 исполнителей, играющих на 46 инструментах. Таким образом, за ударными наконец закрепилась функция солирующих концертных инструментов.
Эдгар Варез. «Ионизация»
День 61 (шестьдесят первый)
Эксперименты по озвучиванию кино начались с 1910-х годов, но лишь в середине 1920-х кино по-настоящему«заговорило». Надежная синхронизация не только музыки и шумов, но и речи актеров появилась в 1926–1927 годах, а первым полнометражным фильмом, где была применена такая синхронизация, стала американская картина «Певец джаза» .
Звуковая дорожка все еще была записана на специальной пластинке, и только позже Western Electric нанесла ее прямо на кинопленку (так называемая оптическая фонограмма). Режиссеры, сценаристы и актеры радикально поменяли язык кинематографа, но первоначально практически все звуковые фильмы были музыкальными, как «Певец джаза». Из-за этого без работы остались музыканты оркестров, озвучивавших немое кино, хотя вплоть до 1960-х они играли перед сеансами в фойе.
Вообще монтажные принципы кино очень сильно отразились на музыке тех композиторов, которые много работали для него (в первую очередь Артюра Онеггера и Сергея Прокофьева, позже — Альфреда Шнитке), а также никогда не работавшего в кино Стравинского.
«Минуточку! минуточку! Вы еще ничего слышали» из фильма «Певец джаза» (1927)
День 60 (шестидесятый)
«Король джаза» Пол Уайтман заказал Джорджу Гершвину необычную партитуру — сочинение для фортепиано и джаз-оркестра, и впервые в истории музыки Гершвин решил задачу соединения джазовой мелодии и классической формы (правда, не без помощи асисстента Уайтмана — Ферда Грофе).
Премьера «Rhapsody in Blue» состоялась в 1924 году. Гершвин и Уайтман не раз переделывали композицию, и в своем современном виде она стала первым американским классическим сочинением, приобретшим всемирную известность. Гершвин же, продолжая сочинять песни для мюзиклов и кинофильмов, пришел в конечном итоге к написанию целой блюзовой оперы из жизни чернокожих — «Порги и Бесс» (1935), обошедшей оперные подмостки всего мира. Стиль, открытый Гершвином, Грофе и Уайтманом, лег в основу голливудской киномузыки, традиция которой существует и до сегодняшнего дня.
Джордж Гершвин. «Rhapsody in Blue». Исполняет Словацкий национальный филармонический оркестр, дирижер Либор Пешек
День 59 (пятьдесят девятый)
После атональной музыки додекафония — вторая «изобретенная» техника, остальные складывались сами и ждали, пока их формально опишут, как это сделали Филипп де Витри, Вичентино, Царлино, Рамо и другие. Композиторы искали какую-то систему, которая бы заменила функциональную тональность, но была бы более гибкой и всеобъемлющей. Так Шёнбергу удалось построить стройную и непротиворечивую систему из 12 тонов, в которой каждый следующий тон связан только с предыдущим. Последовательность из этих тонов называется серией; внутри серии ни один звук не повторяется. Серия из 12 звуков (по-гречески«додека») становится основным строительным материалом додекафонной музыки, но она не является ни мелодией (хотя вполне может приобрести ее форму), ни аккордом (хотя частями или целиком может быть взята одновременно), а скорее звуковым полем, то есть принципиально новым состоянием звуковой материи.
Сюита (соч. 25) и Вальс (соч. 23, № 5) появились в печати в 1923–1924 годах одновременно с авторским описанием додекафонного метода сочинения.
Арнольд Шёнберг. Вальс, соч. 23, № 5. Исполняет Марко Рапетти (фортепиано)
День 58 (пятьдесят восьмой)
Изобретение радио положило конец монополии грамзаписи на техническое воспроизведение музыки. В Великобритании сразу же была создана национальная вещательная компания — British Broadcasting Company (BBC). С самого начала в сетке вещания было запланировано три концерта: один в 19:30, другой в 21:30, а после 22:00 — выступление танцевального оркестра. С 1923 года начались прямые трансляции из Ковент-Гардена, а в программах было очень много новой музыки (включая Шёнберга и Бартока) с профессиональным комментарием.
Наконец, у Би-би-си появились свои «настоящие» оркестры — джазово-танцевальный (1928) и симфонический (1930), а также хор. По образу и подобию Би-би-си создавались многочисленные национальные вещательные корпорации (NBC в Америке, например, была создана только через четыре года, в 1926 году).
Вопреки предсказаниям, радиотрансляции «убили» не граммофон, а домашнее любительское музицирование: вечерние домашние концерты сменились семейными прослушиваниями концертов по радио, а в 1950-е годы — по телевидению.
ВАЖНО!Переход от участия к потреблению
С развитием нотации и нотопечатания музыка распространялась как текст: сначала в рукописных сборниках, кодексах (они всегда содержали сочинения разных авторов, но не всегда их имена), затем в виде печатных изданий. Чтобы потребить музыку, приходилось потратить некоторый ресурс: пойти на концерт, купить билет — либо купить ноты и сыграть их. Параллельно с этим гигантским массивом существовала небольшая история распространения музыки как звука, например музыкальные автоматы; до появления звукозаписи это даже не было медиа, лишь курьезом. Но граммофон (и его конкурент пианола — механическое пианино, пережившее расцвет в первое десятилетие XX века), а потом и радио постепенно сводят на нет домашнее музицирование. Звуковые медиа перестают требовать от слушателя того, что требовали текстовые: сначала музыкальной грамотности, затем активного участия и, наконец, с появлением стриминговых сервисов, — внутренней вовлеченности.
День 57 (пятьдесят седьмой)
«Прасоната», или «Соната первозданных звуков» («Ursonate»), Курта Швиттерса сначала выглядела как набор звуков: «Fümms bö wö tää zää Uu, pögiff, kwii Ee». Швиттерс произносил ее к месту и не к месту в литературных салонах, пока в процессе импровизации она не превратилась в настоящую сонату в четырех частях, где вместо музыкальных тем были фонетические, но развивались они по законам классической сонатной формы. В 1932 году Швиттерс записал «Ursonate» на грампластинку.
Этот опус Швиттерса считается самым радикальным синтезом музыки и слова даже по сравнению с более знаменитой футуристической «Битвой при Адрианополе» Маринетти 1914 года.
Курт Швиттерс. «Ursonate». Авторское исполнение
День 56 (пятьдесят шестой)
В 1921 году в германском Донауэшингене прошел первый фестиваль новой музыки под названием «Донауэшингенские камерные концерты в поддержку современной музыки». Эксцентричный князь Фюрстенберг пошел на уговоры Пауля Хиндемита и ряда других композиторов в тяжелой экономической ситуации поддержать новое музыкальное искусство. До этого новая и старая музыка звучали в концертах и фестивалях вместе. Теперь композиторы-новаторы отделяются от академистов и своих предшественников так же, как это сделали художники Венского сецессиона за два десятилетия до этого. За годы раздельного существования разделился в своих предпочтениях и слушатель.
ВАЖНО! Новая музыка против классики
До того момента, как забытый всеми Бах был переоткрыт Мендельсоном, вся музыка была современной: более всего было актуально то, что писалось сейчас, и известны даже казусы, когда ради сбыта сочинения умерших авторов издавались под именем живых. Музыка начала расслаиваться на новую и старую в первой половине XIX века, но до начала XX века и музыканты, и публика все еще воспринимали традицию как непрерывный прогресс, а самих себя видели на его переднем крае. Но чем дальше, тем очевиднее обособлялась современная музыка: Шёнберг, Стравинский, Барток имели меньше общего с Малером, Дебюсси, Равелем, нежели те — с далекими уже классиками типа Берлиоза, Брамса или Вагнера. В тот момент, когда новая музыка заявила о своей отдельности специальным фестивалем, этот разрыв был еще эстетическим, но затем перешел в культурный и даже антропологический, примерно так же, как это происходило с визуальными искусствами.
День 55 (пятьдесят пятый)
Отъезд из Петрограда в США скрипача, композитора и педагога венгерского происхождения Леопольда Ауэра и его учеников приводит к тому, что центр скрипичной педагогики и исполнительства перемещается за океан. Ауэр работал в Российской империи с конца 1860-х годов и фактически создал современную методику скрипичной педагогики. Его последними учениками, уехавшими в Америку, были такие звезды, как Яша Хейфец, Ефрем Цимбалист, Миша Эльман.
США практически мгновенно стали «скрипичной сверхдержавой» (особенно после эмиграции почти всех крупных скрипачей австро-немецкой школы в 1930-е годы), а СССР благодаря тому, что здесь остались знаменитые педагоги , стал меккой пианистов всего мира.
День 54 (пятьдесят четвёртый)
На пластинке коллектива Original Dixieland Jass Band «Tiger Rag» записана мелодия французской кадрили, которую танцевали еще в парижских публичных домах в эпоху Луи Бонапарта (1852–1870). Кадриль очень близка к прямому предку джаза — жанру фортепианной танцевальной музыки регтайму. Появление пластинок диксиленда положило начало эре джаза, а сегодня диксилендом называют весь традиционный джаз. Вообще говоря, джаз — первый феномен глобализации, музыка, в формировании которой равноправно задействованы три континента (Америка, Африка и Европа).
«Tiger Rag» в исполнении Original Dixieland Jass Band
День 53 (пятьдесят третий)
«Победа над Солнцем» — первый футуристический перформанс, построенный на алогичности, с серьезной музыкальной составляющей (естественной для футуристов, диссонансной и резкой), — придумали художник Михаил Матюшин и поэт Алексей Крученых. По сюжету группа будетлян отправляется завоевывать Солнце, утверждая победу нового прогрессивного над всем старым, над самой природой.
Интересно, что, как и в итальянском футуризме у Руссоло, здесь наиболее радикальные музыкальные идеи были предложены именно художником Матюшиным. В том числе футуристические — нотные знаки для интервалов меньше полутона, струнные инструменты необычных кубистических форм. После премьеры оперы состоялась только еще одна ее постановка: в Витебске в 1920 году. Интерес к подобным перформансам в России возродится уже в последней трети века в среде визуального искусства.
Михаил Матюшин, Алексей Крученых. Опера «Победа над Солнцем».
Американская реконструкция 1983 года
День 52 (пятьдесят второй)
Премьера балета Стравинского состоялась в Париже в рамках Русских сезонов и по силе воздействия была подобна появлению Ван Гога, Гогена и Сезанна в живописи: в то время господствовала мода на импрессионизм и камерное использование оркестровых звучностей. Поразительным здесь было не только использование оркестра с его огромным составом духовых и ударных и не «кричащие» необычные аккорды (аналогичные аккорды уже были у Бартока, у Веберна, у Дебюсси и Штрауса) — Стравинский в «Весне священной» освободил ритм от оков метра так же, как Шёнберг или Барток — тональность от функций, доставшихся в наследство от Рамо. Параллельное явление в поэзии — Маяковский с его акцентным стихом. Главным для Стравинского становится не сильная или слабая доля в такте, а акцент, заключенный в самой природе музыкального мотива. Несовпадение акцента и метра, чаще встречающееся в фольклоре, чем в академических сочинениях, придает музыке напряженность. А наслаивание таких «свободных» ритмических фигур друг на друга и на тактовую «сетку» производит еще больший эффект. Эта техника — полиритмия — была широко распространена в традиционных культурах, а благодаря Стравинскому вошла в арсенал академической музыки. На полиритмии также построен весь джаз.
Игорь Стравинский. Балет «Весна священная», часть 1. Исполняет Кливлендский оркестр. Хореография Пины Бауш
День 51 (пятьдесят первый)
Итальянский композитор, художник и поэт-футурист Луиджи Руссоло строит шумовые инструменты (он называет их Intonarumori), создает шумовой оркестр и пишет манифест футуристической музыки. Так начинается стирание грани между шумом и музыкой — самое яркое музыкальное событие после начала распада тональности .
Инструменты Руссоло фактически были шумовыми машинами; нечто подобное очень давно использовалось в театре, в том числе оперном, а затем и в кино. Принципиально новым шагом была созданная для таких инструментов партитура, именно она придавала шуму упорядоченность во времени, а с ней и музыкальный статус . Принято считать, что изобретение Руссоло повлияло на стили, появившиеся уже в компьютерную эпоху, — нойз и индастриал.
ВАЖНО!Новизна и странность
Предметом музыки всегда было гармоничное, созвучное и соразмерное. Этим искусством можно было овладеть, лишь выполняя строгие и сложные правила, и даже нарушение традиций тоже должно было происходить по правилам. Но в редких случаях их можно было нарушить просто так, единственно ради изображения странного (stravaganza), характерного, курьезного. Атональные фрагменты «Битвы» Генриха Бибера, «Хаос» из «Стихий» Ребеля, «Музыкальная шутка» Моцарта с ее феерическим политональным окончанием, подражание «неученой» деревенской музыке у Гайдна или Малера, сырой речевой материал у Мусоргского, одновременная игра нескольких оркестров у Айвза — все эти кунштюки расширяли окно звуковых возможностей, узаконивали доселе запрещенное и двигали вперед технику композиции.
День 50 (пятидесятый)
Скрябин, обладающий, как нередко бывает среди музыкантов, «цветным слухом» , отказавшись от тональности, предлагает слушателю ориентироваться в переходах от одной части формы к другой с помощью цвета. В музыкальной поэме «Прометей» (или «Поэма огня») он применяет «световую клавиатуру» в качестве своего рода индикатора тональности: на московской премьере 1911 года предполагалось, что цвета будет проецировать над музыкантами специальный проектор со сменными фильтрами, но, по одной из версий, устройство оказалось слишком маломощным и концерт прошел без мультимедиасоставляющей. Первое исполнение со специально сконструированным для этого инструментом хромола (его создал инженер Престон Миллар) состоялось только в 1915 году в нью-йоркском Карнеги-холле. Этот момент следует считать точкой рождения мультимедийной композиции в современном смысле этого слова.
День 49 (сорок девятый)
В 1910 году был зарегистрирован первый мировой рекорд в индустрии грамзаписи: совокупный тираж трех записей популярнейшей арии «Vesti la giubba» («Смейся, паяц») из оперы «Паяцы» Руджеро Леонкавалло 1892 года в исполнении Энрико Карузо превысил миллион экземпляров. Это было начало индустрии в ее сегодняшнем виде, когда союз звукозаписывающих компаний и концертных агентств «делают звезд» музыки, хотя еще в 1900 году имя исполнителя на пластинке или валике фонографа ничего не значило. Карузо оказался одной из первых жертв всемирной популярности: колоссальные перегрузки подорвали здоровье артиста.
Руджеро Леонкавалло. Ария «Vesti la giubba» из оперы «Паяцы». Исполняет Энрико Карузо
День 48 (сорок восьмой)
1908 год считается началом атональной музыки, то есть основанной не на ладовых устоях и тональных центрах, которые доминировали в музыке с 1722 года, а на собственной, придуманной, системе взаимосвязей звуков. Одновременно три композитора — Арнольд Шёнберг, Чарлз Айвз и Бела Барток (хотя эксперименты начал еще Ференц Лист в 1885 году, а у Скрябина атональность возникает в 1905-м) — пишут сочинения вне или над тональной системой: Шёнберг — финал Струнного квартета № 2, Айвз — «Вопрос, оставшийся без ответа» и Бела Барток — Багатели соч. 6, № 2 и 3.
Чарльз Айвз. «Вопрос, оставшийся без ответа». Исполняет CCM Concert Orchestra, дирижер Оливье Очанин
День 47 (сорок седьмой)
Американец Тaддеус Кэхилл получает патент на свое изобретение — первый в мире электромузыкальный инструмент: телармониум, генерирующий звуки с помощью электромагнитных колебаний (звуки соответствовали частотам звуков темперированного строя). Так как ни радиолампы, ни электродинамические громкоговорители еще не были изобретены, услышать первый концерт телармониума можно было только через телефонную линию (концерты были доступны абонентам нью-йоркской телефонной сети). Как и в обычном органе, к чистому (синусоидальному) тону для придания хоть какой-то естественности звучания добавлялись еще пара обертонов. Так было положено начало аддитивному синтезу звука , одной из основных звуковых моделей в современной электроакустической музыке всех стилей и жанров . Услышать телармониум уже нельзя, но современный электроорган работает на тех же принципах.
День 46 (сорок шестой)
С симфонической поэмы Клода Дебюсси «Прелюдия к „Послеполуденному отдыху фавна“» и последующих его произведений начинается музыкальный модернизм. Дебюсси отказывается от привычного использования оркестра как средства создания монументального, насыщенного звучания. Он использует его как совокупность групп инструментов с продуманными фактурами звучания. Например, в группе из флейты, альта и арфы основной звук различен, но призвуки их тембров (обертоны) очень похожи. То есть Дебюсси впервые обращает пристальное внимание на тембровую палитру аккорда, тембр становится самостоятельным, крайне важным параметром сочинения, подлежащим классификации и упорядочению. А ряды одинаковых по составу, ярко окрашенных аккордов, медленно плывущих по страницам оркестровых партитур Дебюсси, не обращают внимания на буйки и маяки, расставленные по правилам классической гармонии, которая начинает стремительно распадаться также с этого момента.
Клод Дебюсси. «Прелюдия к „Послеполуденному отдыху фавна“». Исполняет Симфонический оркестр Монреаля, дирижер Шарль Дютуа
День 45 (сорок пятый)
Эрик Сати, молодой французский музыкант, поселившийся на Монмартре, точке встречи радикально настроенных художников и поэтов, ищет новые музыкальные закономерности и изобретает свою собственную систему композиции: несколько коротких музыкальных фраз пристыковывались друг к другу в порядке, кажущемся произвольным (на самом деле — следуя изощренной формальной логике), что полностью обнуляло классическое понимание музыкальной формы. Уже через год (около 1893–1894) Сати пишет пьесу «Vexations» («Неприятности» или «Раздражения»), состоявшую из одной-единственной нотной странички, которую предписывалось сыграть 840 раз подряд. Впервые это предписание будет исполнено только через 70 лет в 1963 году Джоном Кейджем . Таким образом, Сати стал первым композитором, придумавшим принципы музыкального авангарда еще до его радикальных проявлений в футуристических и дадаистских перформансах.
Эрик Сати. «Vexations», 700-744. Исполняет Ерун ван Вен (фортепиано)
День 44 (сорок четвёртый)
Митрофан Беляев, издатель и меценат, привозит в Париж музыку русских композиторов. Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков стали главными открытиями года, фактически предвосхитившими успех Русских сезонов. Техника письма Мусоргского и Бородина, оркестровые приемы Римского-Корсакова производят огромное впечатление на Дебюсси и молодого Равеля. Не насчитывающая и века национальная школа начинает оказывать влияние на старейшую в мире.
День 43 (сорок третий)
В 1872 году король Людвиг Баварский (1845–1886) выделяет деньги на постройку оперного театра в Байройте для своего кумира Рихарда Вагнера, который как раз заканчивает в этом году свою колоссальную тетралогию — «Кольцо нибелунга». Строительство не раз останавливалось из-за нехватки средств, но в постройку вкладывалось и молодое немецкое правительство, и даже османский султан Абдулазиз. Уже через четыре года театр, не имевший аналогов в Европе, был готов, и с 13 по 17 августа 1876 года состоялась премьера «Кольца», мистерии, в которой Вагнер подменяет греческий миф германским.
Вагнер полностью перепридумал устройство театра. Огромный оркестр спрятан под сценой, это не только обеспечивает наилучший звуковой баланс между солистами и остальными музыкантами, но и не дает зрителям разглядывать оркестрантов. В зале нет ни балконов, ни галерей, есть только ложи и длинные ряды партера; на представление нельзя опаздывать и мешать себе и другим зрителям погружаться в действо — все внимание должно быть сосредоточено на происходящем. Фестивальный театр в Байройте — это первый «храм музыки», сакральное место, куда съезжаются паломники, придающие музыкальному действу значение религиозного ритуала. Байройтский театр до сих пор исполняет только оперы Вагнера.
День 42 (сорок второй)
В 1875 году в Бостоне впервые исполняется Первый фортепианный концерт Чайковского. В Москве самый виртуозный пианист своего времени Николай Рубинштейн, патрон и покровитель Чайковского, увидев еще не дописанную партитуру, по непонятным причинам отказался его исполнять. Для России 1870-х годов эта музыка была слишком новаторской, публика ждала «национального, реалистического искусства» в&n
